Рассказы журнала [Иностранная литература] - Чарльз Буковски

Эдна вылезла из ванны, вытерлась, оделась и вышла на улицу. Машина стояла на прежнем месте. Эдна записала имя и фамилию мужчины, Джо Лайтхилл, и номер телефона. Она вновь прочла текст, напечатанный на машинке. «Кинематограф».

Что за странное слово. Нынче все говорят просто «кино». «Требуется женщина».

Объявление было довольно наглое. В этом он был оригинален.

Придя домой, Эдна, прежде чем набрать номер, выпила три чашки кофе. В трубке раздались четыре гудка.

— Алло! — ответил он.

— Мистер Лайтхилл?

— Да.

— Я прочла ваше объявление. На машине.

— Ах да.

— Меня зовут Эдна.

— Как дела, Эдна?

— О, у меня все в порядке. Правда, жарко. Такая погода — уже чересчур.

— Да, переносить такую жару трудновато.

— Так вот, мистер Лайтхилл…

— Зовите меня просто Джо…

— Так вот, Джо, ха-ха-ха, я чувствую себя полной идиоткой. Знаете, зачем я звоню?

— Вы прочли мое объявление?

— Я хочу спросить, ха-ха-ха, что с вами случилось? Вы что, не можете найти себе женщину?

— Кажется, не могу, Эдна. Скажите, где они?

— Женщины?

— Да.

— Вы же сами знаете — всюду.

— Где? Скажите мне. Где?

— Ну, в церкви, допустим. В церкви есть женщины.

— Церковь я не люблю.

— А-а…

— Слушайте, Эдна, может, зайдете?

— К вам, что ли?

— Ну да. У меня уютная квартира. Выпьем чего-нибудь, поболтаем. Без всякого нажима.

— Уже поздно.

— Не так ужи поздно. Слушайте, вы же прочли мое объявление. Вам наверняка интересно.

— Ну…

— Вы боитесь, только и всего. Просто боитесь.

— Нет, не боюсь.

— Тогда приходите, Эдна.

— Ну…

— Я жду.

— Хорошо. Буду через пятнадцать минут.

Он жил на последнем этаже современного жилого комплекса. Квартира семнадцать. В плавательном бассейне внизу отражались огни. Эдна постучала. Дверь открылась, и возник мистер Лайтхилл. Лысеющий со лба. Горбоносый, с торчащими из ноздрей волосами. В рубашке с расстегнутым воротом.

— Входите, Эдна…

Она вошла, и дверь за ней затворилась. На ней было синее вязаное платье. Она была без чулок, в сандалиях и курила сигарету.

— Садитесь. Сейчас принесу вам что-нибудь выпить.

Квартира была уютная. Все голубовато-серое и очень чистое. Она услышала, как мистер Лайтхилл, смешивая напитки, что-то мурлычет: хм-м-м-м-м, хм-м-м-м-м, хм-м-м-м-м… Казалось, что он чувствует себя непринужденно, и это ее приободрило.

Мистер Лайтхилл Джо появился с выпивкой. Он протянул Эдне стакан, а потом уселся в кресло у противоположной стены.

— Да, — сказал он, — жарко, чертовски жарко. Правда, у меня кондиционер.

— Я заметила. Это славно.

— Пейте.

— Ах да.

Эдна выпила глоток. Напиток был хороший — крепковатый, но приятный на вкус. Она смотрела, как Джо, выпивая, запрокидывает голову. На шее у него оказались глубокие морщины. А брюки сидели слишком свободно. Они казались на несколько размеров больше, чем нужно. От этого его ноги имели забавный вид.

— Какое элегантное платье, Эдна.

— Вам нравится?

— Конечно. Да и вы такая пухленькая. Оно вам идет, очень идет.

Эдна промолчала. Помолчал и Джо. Они просто сидели, смотрели друг на друга и потягивали свою выпивку.

Почему он ничего не говорит, подумала Эдна. Ведь говорить должен он. В нем и вправду есть что-то деревянное. Она допила свой стакан.

— Я принесу вам еще, — сказал Джо.

— Нет, мне правда уже пора.

— Ну подождите, — сказал он, — я принесу еще выпить. Это развяжет нам языки.

— Хорошо, но потом я ухожу.

Джо взял стаканы и удалился на кухню. Больше он ничего не мурлыкал. Потом он вошел, протянул Эдне ее стакан и вновь уселся в свое кресло у противоположной стены. На сей раз напиток был крепче.

— А знаете, — сказал он, — у меня хорошие результаты тестов по сексу.

Эдна пригубила свою выпивку и ничего не ответила.

— А у вас как с сексуальными тестами? — спросил Джо.

— Я ими ни разу не пользовалась.

— А знаете, зря, ведь так можно выяснить, кто вы и что вы.

— Вы думаете, подобные вещи надежны? Я видела их в газете. Не пользовалась ими, но видела, — сказала Эдна.

— Конечно надежны.

— Возможно, я в сексе не разбираюсь, — сказала Эдна, — возможно, поэтому я и одна.

Она отпила большой глоток.

— В конце концов мы все одиноки, — сказал Джо.

— В каком смысле?

— В том, что, как бы ни хороша была сексуальная или любовная жизнь, да и обе вместе, настает день, когда всему приходит конец.

— Это грустно, — сказала Эдна.

— Конечно. Так вот, настает день, когда всему приходит конец. Либо происходит разрыв, либо все разрешается мирно: двое живут вместе и ничего друг к другу не чувствуют. По-моему, лучше уж быть одному.

— Вы развелись с женой, Джо?

— Нет, она развелась со мной.

— Из-за чего?

— Из-за сексуальных оргий.

— Сексуальных оргий?

— Знаете, тоскливей сексуальных оргий нет ничего на свете. Эти оргии… меня охватывало какое-то безумное чувство… все эти скользящие туда и обратно члены… простите…

— Ничего.

— Все эти скользящие туда и обратно члены, сплетенные ноги, работающие пальцы, рты, все тискают друг друга, потеют и полны решимости своего добиться так или иначе.

— Я почти ничего не знаю о подобных вещах, Джо, — сказала Эдна.

— По-моему, секс без любви — ничто. Все имеет смысл, только если между участниками возникает какое-то чувство.

— То есть люди должны друг другу нравиться?

— Это помогает.

— А если они друг другу уже надоели? Если они просто вынуждены вместе жить? Экономические причины? Дети? Все такое?

— Оргиями тут не поможешь.

— А чем?

— Даже не знаю. Может, обмен…

— Обмен?

— Ну знаете, когда две пары очень близко знакомы и меняются партнерами. Появляется, по крайней мере, возможность для чувств. Допустим, к примеру, мне давно нравится жена Майка. Уже много месяцев. Я все время наблюдаю, как она ходит по комнате. Мне нравится ее манера держаться. Ее манера держаться вызывает у меня любопытство. Мне интересно, знаете ли, с чем эта манера связана. Я видел ее сердитой, видел пьяной и трезвой. А потом — обмен. Ты с ней в спальне, ты наконец-то ее познаешь. Возникает возможность чего-то настоящего. Конечно, в другую комнату Майк уводит твою жену. Удачи тебе, Майк, думаешь ты, надеюсь, ты не хуже меня как любовник.

— И это вправду действует?

— Ну, я не знаю… Обмен может привести к конфликтам… впоследствии. Все это необходимо обсудить… как следует обсудить, заранее. И потом, люди могут попросту мало знать, сколько бы они все это ни обсуждали…

— А вы достаточно знаете, Джо?

— Ну, эти обмены… Думаю, некоторым они подходят…может быть, многим. А мне, кажется, они не годятся. Я чересчур строгих правил.

Джо допил свой стакан. Эдна поставила свой, не допив, и встала.

— Слушайте, Джо, мне надо идти.

Джо направился к ней через комнату. В этих брюках он был похож на слона.

Она увидела его большие уши. Потом он схватил ее и принялся целовать. Сквозь все выпитое пробивался скверный запах у него изо рта. Запах был просто отвратный.

Часть его рта оставалась свободной. Он был силен, но сила его не была безупречной, она умоляла. Эдна отвернулась, но он все равно ее обнимал.

ТРЕБУЕТСЯ ЖЕНЩИНА.

— Отпусти меня, Джо! Ты слишком спешишь! Отпусти!

— Зачем же ты, сука, пришла?

Он вновь попытался ее поцеловать, и ему это удалось. Это было ужасно. Эдна резко подняла колено. Удар пришелся в цель. Он схватился за промежность и рухнул на ковер.

— Боже, боже… зачем ты это сделала? Ты хотела меня убить…

Он принялся кататься по полу.

Ну и задница, подумала она, у него мерзкая задница.

Она оставила его кататься по ковру и бегом спустилась по лестнице. Воздух на улице был свежий. Она услышала, как разговаривают люди, услышала их телевизоры. Идти до ее квартиры было недалеко. Она почувствовала, что нужно еще раз принять ванну, выбралась из своего синего вязаного платья и тщательно вымылась.

Потом она вылезла из ванны, насухо вытерлась и накрутила волосы на розовые бигуди. Она решила с ним больше не видеться.

Христос на роликах

Перевод Виктора Когана

Это был маленький кабинетах на третьем этаже старого здания неподалеку от дешевых притонов. Джо Мейсон, президент «Роллеруорлд инкорпорейтед», сидел за обшарпанным письменным столом, который он арендовал заодно с кабинетом.

На столе, сверху и по бокам, были вырезаны надписи: «Рожденный умереть». «Одни покупают то, за что других вешают». «Дерьмовый супец». «Ненавижу любовь сильнее, чем люблю ненависть».